Человек, похожий на Дарта Вейдера совершенством своего ручного протеза, жил в XVI веке и стал героем произведений Гёте, а модифицировать собственные черепа люди научились несколько тысяч лет назад. Люди всегда стремились так или иначе улучшить своё несовершенное тело: сначала из собственных представлений о красоте, затем из желания выжить. По сути, человек всегда был тем самым биохакером, готовым «взломать» своё тело. Сегодняшняя наука предлагает нам ещё больший простор для самосовершенствования, лишь на шаг отделяя от того, что в своих произведениях описывали фантасты. Самиздат «Батенька, да вы трансформер» попросил корреспондента «Коммерсанта» Александра Черных и экспертов «Инвитро» разобраться, как человечество боролось с собственным несовершенством с древнейших времён.
Сверху нещадно жарило полуденное солнце; внизу, под обрывом, лениво накатывались на берег зелёные волны Чёрного моря. А посередине скрючились мы — волонтёры археологической экспедиции. Весь отряд лежал на раскалённой земле, ковыряя её острыми ножами со скошенными лезвиями. Утром лопаты обнажили слой с белёсыми костяками, и теперь требовалась ювелирная работа. Ножом режешь твёрдую землю вокруг каждой косточки, потом рыхлишь её и смахиваешь кисточкой, стараясь не задеть лишнего. Как будто обтравливаешь нужную деталь картинки в фотошопе — так же тщательно и так же нудно.
«Мой» скелет сохранился крепышом; за пару часов я обрезал длинные ноги, очистил решётку рёбер и теперь пытался проявить из земли остатки черепа. Я осторожно вводил нож в землю, всё дальше и дальше, и каждый раз упирался в кость — там, где никакой кости быть уже не должно. «Ну и что ты такое?» — озадаченно пробормотал я. Череп, как и положено, молча ухмылялся, но никак не хотел заканчиваться.
Через полчаса я осторожно отложил инструменты в сторону, встал и посмотрел на скелет. Передо мной лежал инопланетянин. Тело вроде человеческое, но череп как с рисунков Гигера — длинный, пирамидальный, сужающийся кверху. Глядя на пришельца, я вспоминал все прочитанные тома Блаватской и все рассказы Лавкрафта. Вот, значит, какие они были: смуглые, золотоглазые и с головой, похожей на конус для дорожных работ. Прикрыв глаза ладонью, я посмотрел на ярко-голубое небо, потом снова на скелет. «Далеко же тебя занесло от дома, парень», — с сочувствием прошептал я.
— Доброволец, ты чего встал? Солнце ещё высоко! — крикнул из каменного склепа начальник экспедиции, отдыхавший там в тенёчке. Я призывно замахал рукой, тот выбрался из развалин и подошёл к нам.
— О, сармат, — сказал он совершенно будничным тоном. — Далеко же его занесло от дома.
В 1863 году американский антрополог Эфраим Сквайер купил в Перу удивительный артефакт — череп инка с большим квадратным отверстием. Отметины на кости показывали, что операцию провели методом иссечения. Сквайер отослал реликвию французскому коллеге Полю Брока, который обнаружил по краям отверстия признаки заражения. Это доказывало — часть кости была тщательно удалена у живого человека. Более того, после операции он какое-то время оставался жив.
Требовалось понять, зачем это было сделано.
Голова всегда занимала особое место при осознании человеком собственной телесности. Практически во всех культурах именно она считается вместилищем сознания, разума, души и жизненных сил. Изучение обрядов и ритуалов показывает, что такие представления были распространены уже на заре человечества. Обезглавливание поверженного противника было важной сакральной традицией, обладание черепом врага — знаком окончательной победы над ним. Да и у «своих» головы часто хоронили отдельно от тела, с особыми почестями.
Неудивительно, что первые в истории хирургические операции наши предки проводили именно на черепе. Однако руководитель экспертной группы «Инвитро» по медицинским вопросам Татьяна Понкратова призывает быть осторожнее в формулировках: «Мы не можем сказать однозначно, что это „первые“ хирургические операции, так как от операций на мягких тканях за многие века не остаётся следов. Мы можем видеть только вмешательства на костях, так как именно они длительно сохраняются».
Археологи прошлого, находя на стоянках древнего человека черепа с отверстиями, не видели в них ничего особенного: подумаешь, кроманьонцы не поделили мясо мамонта — вот и передрались. Но по мере развития медицины такие дыры в кости стали казаться исследователям очень подозрительным. Было похоже, что вовсе не они явились причиной смерти человека: отверстие во лбу не мешало Homo sapiens прожить ещё десятки лет. Тем не менее учёные не могли поверить в нейрохирургию каменного века, опасаясь насмешек коллег. Но Брока, которому коллега отдал купленный в Перу череп, продолжал своё исследование, а в 1877 году представил исчерпывающий доклад. По его мнению, такие операции проводились одновременно в медицинских и сакральных целях — чтобы излечить от болезней вроде эпилепсии. «Их причина приписывалась особому духу. Искусственное отверстие имело целью дать выход этому духу и тем способствовать освобождению субъекта от болезни», — объяснял антрополог.
С тех пор черепа со следами древних операций были найдены практически во всех уголках земного шара. В 1955 году на левом берегу Днепра советские археологи раскопали мезолитический могильник, где людей хоронили примерно 9300–8220 лет назад. Там был обнаружен череп старого мужчины с круглым отверстием, края которого полностью зажили. Учёные предполагают, что хирургическое вмешательство должно было устранить головную боль после травмы левой теменной кости.
На востоке Марокко был найден скелет человека, умершего 12 тысяч лет назад. На его черепе было выскоблено отверстие, с которым он прожил минимум несколько лет. А вот во французском неолитическом могильнике Энсисхайм (5100 год до нашей эры ) был найден череп сразу с двумя прижизненными отверстиями — во лбу и на затылке. Но и это не рекорд, указывает антрополог Мария Медникова в книге «Трепанации в древнем мире и культ головы». В итальянском Казамаре-Валле дель Лири был найден череп человека, щеголявшего тремя сквозными отверстиями: на лбу, макушке и в затылочной области. Кроме того, на поверхности черепа имелись ещё шесть повреждений, образовавших сложный геометрический узор.
Впрочем, и это не самый удивительный случай в практике древних нейрохирургов. В 1958 году в Германии на раскопках коллективного погребения в Нордхаузене археологи нашли мужской череп, который был похоронен отдельно, на каменном постаменте. Отверстие в черепе достигало в длину 16,5 сантиметра, а в ширину — свыше 12,5. Человек прожил с такой дырой в голове минимум год.
В итальянском Казамаре-Валле дель Лири был найден череп человека, щеголявшего тремя сквозными отверстиями: на лбу, макушке и в затылочной области.
Возникает закономерный вопрос: как древним удавалось проводить такие сложные операции? Учёные зафиксировали разные способы вскрыть череп: скобление, прорезание, сверление и уже знакомое нам «иссечение фрагментов прямоугольной формы». В качестве подручных материалов использовали кремень, каменный скребок, раковины моллюсков, обсидиан; позже — медь, бронзу, железо.
В XIX веке исследователи успели застать проведение подобных трепанаций у племён Меланезии. Подробную компиляцию этих свидетельств дают А. А. Свиридов и С. В. Васильев в «Вестнике археологии, антропологии и этнографии» в 2015 году. Перед операцией шаман готовил инструменты: акулий зуб, осколок обсидиана, кость из крыла летучей мыши, расщеплённую бамбуковую палочку и заточенный обломок морской раковины. «Хирург» мыл руки едким соком зелёного кокосового ореха; сделанный разрез кожи также промывался этим природным «антисептиком». Помощники оттягивали кожу головы с помощью ротанговых верёвок. Если причиной операции был перелом черепа, то «хирург» удалял фрагменты костей, а потом около часа выскабливал края отверстия обсидианом. Кожу головы сшивали с помощью иглы из кости летучей мыши и ниток из кокосовых или ротанговых волокон. Затем рана снова промывалась соком и на неё накладывали повязку из коры дерева или листьев банана, разогретых над углями. Повязка менялась каждые пять-шесть дней.
Самым удивительным, пожалуй, является низкий процент смертности от подобных операций. Мария Медникова приводит данные исследований найденных черепов. Семь тысяч лет назад выживало около 90 процентов обнаруженных «пациентов», в эпоху бронзы — свыше 70 процентов. В доколумбовом Перу следы полного заживления обнаружены на 77,5 процента черепов. Сравните с неутешительной статистикой европейских клиник XVIII–XIX веков: к примеру, в 1835–1836 годах в парижских больницах трепанацию не пережил ни один пациент. Реальные шансы выжить после трепанации появились только после 1867 года, когда врачи стали массово применять антисептики.
Мы привыкли считать голову «самой твёрдой костью»; кто не согласен, пусть сходит на показательные выступления десантников, разбивающих кирпичи лбом. Но такой твёрдой она становится не сразу: детские черепа очень мягкие и податливые. При желании, им можно придать самые фантастические формы. И такое желание действительно возникало у самых разных народов по всему земному шару: от Сибири до Африки, от Восточной Европы до Австралии. Американские индейцы, кавказские племена, туркмены, таджики, хазары, гаитяне, филиппинцы — вот лишь некоторые из тех, кто перевязывал ремнями головы своих младенцев, добиваясь понятного только им идеала. «Древние и современные народы с традиционной культурой рассматривают искусственно изменённую форму головы как код невербальной коммуникации, — пишет в „Вестнике Волгоградского университета“ Мария Балабанова. — Измененная форма черепа, с одной стороны, была эстетически более приятной и модной, с другой — демонстрировала, что его обладатель занимает в социальной стратификации высшие ступени, а с третьей — отличала своих от чужих».
При этом у каждого народа существовали свои представления о том, какая форма головы самая красивая. «Например, древние майя считали идеалом такой лоб, который образует почти прямой угол с линией носа», — рассказывает Балабанова. Чтобы добиться подобной внешности, использовались две доски, скреплённые с одного конца. Между ними втискивалась голова новорожденного, после чего доски соединялись, сплющивая голову. А вот в Перу на младенческий череп накладывали специальные повязки — по окружности и продольно. На голове формировались две выпуклости — и ребёнок вырастал похожим на Микки Мауса.
Сегодня человечество проделывает с головой, а точнее, с расположенными на ней органами более тонкие и практичные манипуляции. Например, рассказывает Татьяна Понкратова из «Инвитро», сегодня черепную коробку не всегда приходится вскрывать даже для лечения опухолей мозга. «Для удаления опухоли гипофиза может применяться эндоскопическое эндоназальное вмешательство (то есть опухоль удаляется с помощью эндоскопа через носовой ход) или для лечения опухолей мозга различных локализаций используется направленный поток радиационных лучей и медикаментозная терапия», — говорит она.
Впервые прибор, вернувший утраченный слух, был вживлён человеку в голову в 1978 году. Это удалось австралийскому учёному Грэму Кларку, который решил создать «искусственное ухо» для своего глухого отца.
Первые эксперименты в этой области были предприняты ещё в 1790 году физиком Алессандро Вольтой. Он обнаружил, что если подать на уши слабый разряд электричества, то можно ощутить странный звук, будто кипит вода. С тех пор учёные продолжали ставить опыты по стимулированию органов слуха электричеством. Постепенно выяснилось, что таким способом можно добиться ощущения разных звуков — и так возникла идея создания электрического протеза для глухих людей.
Пациенты с такими имплантатами могут распознавать речь, отличать женские голоса от мужских и даже воспринимать музыку.
Кохлеарный имплантат называется так от латинского слова «cochler» — улитка. Так называют часть внутреннего уха, отвечающую за восприятие звука. К человеческому телу крепятся микрофон и звуковой процессор, который преобразует сигнал с микрофона в электричество. На кости под кожей закрепляется стимулятор — он передаёт импульс к электродам, имплантированным в ушную улитку, и дальше к слуховому нерву. Пациенты с такими имплантатами могут распознавать речь, отличать женские голоса от мужских и даже воспринимать музыку. Сейчас в мире насчитывается около ста тысяч человек с кохлеарными аппаратами, в последние десятилетия их вживляют уже и маленьким детям.
Впервые упоминание о возможности существования функционального искусственного глаза сделал Бенджамин Франклин: в 1751 году он предположил, что для этого можно использовать электричество. Позже было установлено, что электростимуляция действительно помогает незрячим воспринимать фосфены, точки света. И созданные на основе этого эффекта зрительные протезы способны восстановить простейшие зрительные ощущения. Системы искусственного зрения состоят из камеры, платы оцифровки и платы управления движением. Камера захватывает изображение и передаёт в компьютер, где оно преобразуется в электронные сигналы, которые поступают на чип, вживлённый в сетчатку глаза. Чип расшифровывает данные и направляет импульсы на глазной нерв, после чего изображение может восприниматься мозгом как образ объекта. С 2006 года было установлено более трёхсот американских имплантов Argus II, работающих по такому принципу, а в 2017 году такой «бионический глаз» получил первый российский пациент.
…Рыцарь Готфрид фон Берлихинген мрачно пил в подвале немецкой крепости Мекмюль. Крепость взяли в кольцо враги, шансов прорвать блокаду не было; старый рубака Готфрид ждал обещанного подкрепления и мучился от вынужденного безделья. И поэтому пил дрянное вино — хорошее закончилось в первые дни осады.
Пил один, но одиноким себя не чувствовал — она всегда была рядом. Вот и сейчас лежала тут же, на столе, поблёскивая в дрожащем свете свечей. Тяжёлая, массивная, она по-хозяйски заняла добрую треть стола. И, казалось, выжидающе смотрела на Готфрида — хотя смотреть было нечем. «Моя рука, — подумал старый рыцарь. — Моя судьба. Кем бы я был без неё?»
Много лет назад молодой рыцарёнок Гёц очень хотел отличиться в битве — хотя бы для того, чтобы его, наконец, стали звать полным именем. Во всех боях — а их было немало — он храбро лез вперёд. Ну и получил своё. Отличился, как и хотел.
В 1504 году, сражаясь за герцога Баварского, юный фон Берлихинген был задет пушечным ядром. Вот он храбро размахивает мечом, пробиваясь к воротам Ландсгута — а вот меч летит в одну сторону, оторванная кисть в другую, а сам Гёц, бледнея, валится на бок. Пока оруженосец, бранясь, заматывал окровавленную культю, Гёц всерьёз думал о том, чтобы покончить с собой тут же, на поле боя. «Кстати, мы тогда победили? Или нет? — задумался рано поседевший Готфрид, наливая вино в металлический кубок. — А, шайссе, какая разница. Как победить сейчас — вот в чём вопрос».
Было, было в молодом Гёце что-то особенное. Какая-то воинская гордость, злость на весь мир, не позволившая однорукому калеке просто спиться в фамильном замке. Отлежавшись, рыцарь приехал к деревенскому кузнецу и потребовал выковать себе новую руку. Да такую, чтобы обязательно могла держать меч.
Через месяц юноша догнал войско Альберта Баварского и занял своё место в конном строю. Больше никто не обращался к нему «малыш Гёц». Теперь его звали Готфрид Железная Рука.
Протезы используются с тех самых пор, как люди открыли режущее оружие. В индийской «Ригведе» (около 1700–1100 годов до нашей эры) упоминается, как женщине-воину Вишпала в битве отрубили ногу. Но затем ей приделали «железную ногу, чтоб она мчалась к победе». Впрочем, некоторые исследователи-переводчики считают, что в тексте речь идёт о скаковой лошади, отчего история выглядит ещё удивительнее.
Геродот рассказывал о воине, который попал в плен и был прикован за ногу. Чтобы сбежать, он отрубил ступню и потом много лет ходил с деревяшкой. Плиний Младший восхищённо писал о Марке Сергии, который потерял руку во время Второй Пунической войны. Сначала он сражался только левой рукой, а потом ему сделали железный протез, с которым Сергий «взял двенадцать лагерей в Галлии». Впрочем, рассказам о воинских подвигах не всегда можно доверять, а вот первый подтверждённый случай использования искусственных частей тела известен нам из Древнего Египта. При раскопках в Луксоре была обнаружена мумия женщины с деревянным протезом большого пальца ноги. Казалось бы, и без пальца можно прожить, но находка доказывает, что уже три тысячи лет назад люди не собирались мириться с обстоятельствами. Кусок дерева не просто помогал хозяйке поддерживать равновесие при ходьбе: судя по искусной имитации ногтя, протез выполнял и эстетическую функцию.
Дерево долгое время оставалось основным материалом для замены выбывших из строя частей тела. Но с 1500-х годов развитие медицины, металлообработки и механики позволили создать металлические протезы. В основном они заканчивались простыми штырями или крюками (вспомнили пиратов?), и лишь самые богатые могли позволить себе настоящую копию руки, у которой даже пальцы двигались. Понятно, что такие протезы в народе считали порождением чёрной магии.
С первой, довольно примитивной рукой Готфрид проходил несколько лет, а потом ему несказанно повезло. Некий нюрнбергский кузнец, увлекавшийся алхимией и чернокнижием, пообещал рыцарю сделать такую руку, которая будет удобнее настоящей. За работу он попросил столько золота, сколько весил железный протез. Но уже через неделю Готфрид понял, что мастер сильно продешевил. За эту Руку он был готов выложить столько золота, сколько весил сам. Более двухсот деталей: шарниры, пружины, кнопки, рычажки; наверняка не обошлось без чёрной магии — плевать! Главное, что четыре пальца полностью подвижны, а большим можно надёжно закрепить в холодной ладони меч. Или, как сейчас, кубок с вином.
Готфрид фон Берлихинген пятый день пил в подвале осаждённой крепости со своей железной рукой.
— Эй, кто там? Ещё вина! — рявкнул он. В коридоре послышались робкие шаги, дубовая дверь отворилась, и в щель бочком протиснулся слуга. Подойдя к рыцарю, он чуть не выронил кувшин от страха: дьявольская Рука лежала совсем близко, да ещё и сжимала железными пальцами кубок. Слугу затрясло мелкой дрожью, когда он понял: кубок был уже пустым.
— А теперь ей! Да поживее, иначе устанет ждать и вцепится тебе в горло!
Бедный слуга пискнул от страха, подскочил, выронил кувшин и бросился за дверь.
— Налей мне! — приказал Готфрид, поднимая левую руку. Парень подчинился, расплескав вино на ковёр. — А теперь ей! Да поживее, иначе устанет ждать и вцепится тебе в горло!
Бедный слуга пискнул от страха, подскочил, выронил кувшин и бросился за дверь. Рыцарь, хохоча, поднял посудину и сам налил вино во второй кубок. А потом снова сел в кресло и неожиданно трезвым взглядом посмотрел на стол. Готфриду снова показалось, что она насмешливо глядит ему прямо в глаза.
Рыцарь знал, о чём шепчутся оруженосцы и замковая челядь. Миннезингеры уже сложили песнь о том, как фон Берлихинген продал за Руку душу Дьяволу — и теперь каждое полнолуние она сбегает от хозяина, как мерзкий железный паук, чтобы убить первого встречного и напиться крови. А грех убийства ложится на чёрную душу рыцаря. Говорили, что перед каждой битвой к нему в шатёр ночью приходят ведьмы, которые накладывают заклинания на металлический протез. Что сам он боится адских мук и много раз пытался выбросить дьявольский подарок в колодец, в реку, в море — но Рука каждый раз возвращалась…
Нет, усмехнулся Готфрид в седые усы, всё это глупые сказки. Женщины приходят в шатёр полководца совсем для других целей. А что касается чёрной души — рыцарь убивал гораздо, гораздо чаще, чем раз в полнолуние. Такая работа.
И уж точно малыш Гёц не собирался избавляться от Руки. Скорее, он предпочёл бы заменить живую конечность на столь же искусно сработанную железную.
Сказки и глупые суеверия, думал Готфрид, рассеянно постукивая пальцами по столу. Но почему тогда ему часто кажется, будто она смотрит прямо на него?..
Разумеется, не только швабский рыцарь фон Берлихинген пугал железной рукой средневековых пейзан. Была и у нас своя «железная рука» — так называли князя Михаила Булгакова (1466–1558). Считается, что он получил прозвище «Голицын» из-за «голицы», латной перчатки, которую носил взамен отрубленной кисти.
Знаменитый ортопед Витторио Путти (1880–1940) в своей классической работе «Historical Prostheses» приводит множество других примеров — к сожалению, бродячие певцы ничего не рассказали нам об их владельцах. Известен протез Alt-Ruppin, изготовленный в 1500-х, у которого свободно двигались все пять пальцев — даже лучше, чем у Готфрида. А во второй половине ХVI века французский мастер по кличке Маленький Лотарингец изготовил протез для человека, пережившего ампутацию бедра. До открытия антисептиков ампутация выше колена была крайне опасной для жизни, поэтому протез Лотарингца целых три века оставался единственным в своём роде.
Принципиальный прорыв в протезировании случился в 1818 году, когда берлинский врач Ballif изготовил протез из жести, который мог раскрыть пальцы искусственной кисти без помощи сохранившейся руки. Для этого к надплечью приделывали специальную пружину: чтобы управлять протезом, достаточно было приподнять руку. А в 1877 году ставший инвалидом инженер Dallish разработал протез с пневматическим устройством. В подмышечную впадину помещалась резиновая груша, от которой к механизму кисти отходила система трубок. Чтобы управлять искусственными пальцами, достаточно было незаметного движения рукой.
Одним из последствий Гражданской войны в США (1861–1865) было катастрофическое количество инвалидов, получивших увечье на поле боя. Джеймс Эдвард Хангер, 18-летний студент инженерного факультета, воевал за конфедератов; в одном из первых боёв он был тяжело ранен и пережил ампутацию ноги выше колена. Позже он разработал Hanger Limb — металлический протез с шарнирными суставами в области колена и лодыжки. Основанная им компания до сих пор продолжает выпускать протезы.
Когда Готфрид фон Берлихинген расправился с очередным кувшином, в дверь постучали — резко, требовательно. «Сир, к вам парламентёр от императора, — доложил капитан стражи. И, не выдержав, добавил чуть тише. — Предлагает сложить оружие…»
Рыцарь вскочил, чуть не опрокинув стол. Осклабившись, он принялся быстро натягивать на культю свой железный протез. Затягивая ремни, он почувствовал, как от него передаётся ледяное спокойствие, холодная уверенность в себе. Теперь седой вояка знал, что делать. Для этого даже не нужен был меч.
Пройдя через весь замок, он встал перед посланцем государя и рявкнул оторопевшему дипломату прямо в лицо:
— Передай императору, что он может поцеловать меня в жопу!
Швабский рыцарь Готфрид фон Берлихинген пережил и эту осаду, и другие битвы. Он мирно умер в своей постели много лет спустя — 82-летним стариком, окружённым скорбящими домочадцами. В истории он остался благодаря своей реальной Железной Руке — и выдумке Гёте о том, как дерзкий рыцарь послал самогó императора. Это был первый случай для немецкой литературы, когда грязное ругательство оказалось напечатанным в пьесе. До сих пор немцы называют эту фразу «швабским приветствием». Теперь оно навсегда связано с именем фон Берлихингена — возможно, это и есть наказание за сделку с Дьяволом.
В конце ХХ века техника протезирования вышла на совершенно новый уровень — действительно похожий на какую-то магию. То, что мы видим сегодня, мало отличается от предсказаний фантастов. Если искусственная рука Люка Скайуокера, которую он получил в конце V эпизода, изначально не казалась чем-то особенным, то хирургические операции, которые пережил его отец Энакин после неудачного поединка с Оби-Ваном Кеноби, всё-таки выглядели сложнее. Скайуокер-старший, напомним, лишился обеих ног, руки, да ещё и остался обгорать на берегу лавовой реки планеты Мустафар. Старик Кеноби зря не стал добивать ученика: передовые технологии и протезы не просто спасли ему жизнь, но и сделали самым сильным и ловким ситхом в Галактике. Согласно «Вукипедии», доспехи Дарта Вейдера были обшиты специальными генераторами, которые посылали электрические импульсы для стимуляции мышц, обеспечивая ему большую подвижность и силу, несмотря на разрушенные мышечные волокна и нервы.
В реальности всё ещё интереснее. Теперь инженеры, механики и врачи работают над созданием бионических протезов, позволяющих управлять искусственными конечностями с помощью мысли. Для этого хирурги при ампутации отделяют сохранившиеся двигательные нервы и соединяют их с крупными мышцами тела. После установки компьютерного протеза человеку достаточно будет подумать о том, чтобы пошевелить пальцем, — и мозг отправляет сигнал грудной мышце. Электроды фиксируют сигнал и по проводам передают импульс в процессор внутри электрической руки. Тот разрешает движение. Следующий шаг, над которым работают учёные, — как обеспечить «обратную связь» и сделать протезы чувствительными. Мозг должен научиться «осязать» с помощью искусственных рук: чувствовать прикосновения, тепло и силу давления.
Сейчас на рынке представлено несколько вполне функциональных искусственных рук и ног, которые позволяют даже использовать маленькие предметы. Они во многом отличаются друг от друга, но их объединяет высокая цена, недоступная для большинства инвалидов. Но здесь на помощь приходит 3d-печать. Энтузиасты разрабатывают всё новые и новые варианты создания в домашних условиях дешёвых, но функциональных протезов. Например, 17-летний Истон Ляшапель спроектировал чертежи для изготовления дома роботизированных рук. Протез, который по многим параметрам не уступает дорогим фабричным моделям, обходится менее чем в тысячу долларов.
По словам представителей «Инвитро», доступные сейчас технологии биопринтинга полностью меняют подход к регенеративной медицине, позволяя печатать хрящевую ткань. Кстати, по данным той же «Вукипедии», Вейдеру удалось восстановить хрящи внешнего уха, но барабанные перепонки ему заменили сенсорами. По прогнозам медицинской компании, до печати сложных органов не так уж далеко: они могут появиться к 2025–2030 годам.
Футурологи предупреждают: если технологии будут развиваться такими темпами, человечество впадет в серьёзное искушение — такое же, как Готфрид фон Берлихинген. Бионическая рука никогда не ослабеет, её не нужно «качать». Владелец бионической ноги без особых усилий пробежит марафон. Вспомним скандал вокруг углепластиковых протезов бегуна Оскара Писториуса — многие спортсмены всерьёз считают, что они лучше человеческих ног и поэтому дают преимущество. А Виктория Модеста, родившаяся с деформированной ногой, добровольно провела ампутацию и теперь снимается в клипах с футуристическими протезами.
Философы и писатели-фантасты задаются вопросом: что, если подобные киборги станут новой ступенью эволюции человеческой расы? И как они будут относиться к своим не столь совершенным предшественникам? Впрочем, ответ на этот вопрос тоже можно найти в биографии Готфрида Железной руки. Его протез сохранился до наших дней и выставляется в одном из немецких музеев. А рядом, в книге почётных посетителей, — восхищённые слова писателя Августа фон Коцебу: «Эта рука сражалась лишь за правое дело — а управляло ей живое сердце, которое билось лишь ради добродетели».
Первыми о проблеме эректильной дисфункции с сожалением упоминали создатели «Камасутры» — древние индусы. Предвосхищая работы Фрейда, ещё в VIII веке до нашей эры мудрецы в тюрбанах объясняли деликатную проблему психологическими причинами — например, «совершением полового акта с уродливым человеком». Гиппократ считал, что потенцию ослабляют сексуальные излишества, поэтому вместо постельных утех советовал принимать солнечные ванны и приносить жертвы богам. В Средние века импотенцию объясняли происками нечистой силы.
Но идеи просвещённого времени выглядят сейчас даже более экзотичными. Первым в долгом ряду учёных-затейников был французский невролог и физиолог Чарльз Эдуард Броун-Секар (1817–1894). Он действительно много сделал для науки, но, дожив до семидесяти лет, пришел к выводу, что в юности работал гораздо продуктивнее и энергичнее. Вполне логичным было связать это с периодом половой активности. Поэтому профессор решил вернуть молодость, впрыскивая себе экстракты, полученные из яичек морских свинок и собак (людей-добровольцев найти не удалось).
О результатах учёный торжественно сообщил на ближайшей научной конференции. Уколы, по его словам, были крайне болезненными, но игра стоила свеч: резко улучшились мышечная сила, умственная активность, общее состояние организма — и, конечно, работа половых органов. Доклад был встречен с недоверием: над старым учёным откровенно издевались, называя его вытяжки «Волшебным эликсиром».
Работами Броун-Секара заинтересовался наш бывший соотечественник, уроженец Тамбовской губернии Самуил Воронов. Закончив училище, он эмигрировал во Францию и стал изучать медицину. В 1889 году Самуэля Вороноффа приняли ассистентом в лабораторию Броун-Секара, который как раз представил свой нашумевший доклад. 23-летний студент тут же начал делать волшебные инъекции, но эффекта не почувствовал и в расстроенных чувствах уехал на пятнадцать лет в Египет. Там он изучал заплывших жиром, вялых, малоподвижных евнухов — и снова убедился, как важны для организма тестикулы. Вернувшись из Каира, он сменил имя на Серж и решил пойти дальше и радикальнее Броун-Секара. Воронофф видел выход в трансплантологии: вместо инъекций он решил пересаживать половые железы. И начал с козлов и баранов.
Профессор МГМУ им. Сеченова Николай Мушкамбаров в своей работе «Старение: природа и механизмы» пересказывает дневник советского зоолога Петра Шмидта, который в 1918 году наблюдал за опытами Вороноффа. «Май, 1918 год. На операционном столе — 14-летний, то есть старый-престарый, баран самого жалкого вида. В одну из половин мошонки, не удаляя его собственное яичко, вшивают четыре фрагмента яичка молодого барана. Прошло несколько месяцев. Старый годами баран явно помолодел: уже не дрожит, восстановил осанку, подружился с молодой овцой — и в феврале 1919 года овца родила здорового ягнёнка. Дабы доказать, что это не случайно, Воронофф удаляет у барана-отца те самые „молодые“ фрагменты яичка — через три месяца баран опять „доходит до ручки“. Многострадальному барану повторно подсаживают фрагменты „молодого“ яичка. Результат — как в первый раз: явное омоложение, „дружба“ с овцой, ягнёнок в феврале 1920 года».
«В последние два года читающая публика привыкла к всеобщей истерической озабоченности состояния желёз. Мир, охваченный войной, уступил место миру, захваченному железами»
К 1920 году Воронофф опубликовал результаты ста двадцати опытов по пересадке половых желёз, проведённых на кастрированных или просто старых козлах и баранах. Как пишет исследователь Кристофер Тёрнер, мир охватила «железистая лихорадка». Снова заговорили об идеях давно умершего Броун-Секара; в июне 1922 года «Нью-Йорк Таймс» писала: «В последние два года читающая публика привыкла к всеобщей истерической озабоченности состояния желёз. Мир, охваченный войной, уступил место миру, захваченному железами».
К Вороноффу потоком хлынули стареющие миллионеры, готовые отдать любые деньги за возврат молодости. Тот лишь разводил руками: использовать человеческие органы запрещал закон. Конечно, рассказывает Тёрнер, сразу поползли слухи о таинственных нападениях на молодых мужчин, тела которых находили кастрированными… Но Воронофф нашёл выход из ситуации: он предложил сделать донорами обезьян. Первому «обезьяньему» пациенту было 70 лет, он был лыс и передвигался на костылях. Через восемь месяцев после пересадки фрагментов павианьего яичка, утверждал Воронофф, пациент N отбросил костыли, отрастил густую шевелюру и даже «иногда заглядывал в спортивный зал немного пофехтовать». Ученик превзошёл своего учителя: в 1923 году 700 известнейших врачей стоя аплодируют докладу Вороноффа, который к тому времени стал баснословно богат. Он снимает целый этаж парижского отеля, где живёт с женой и двумя любовницами. Чтобы обеспечить растущий спрос на свои услуги, доктор заводит собственный обезьяний питомник, куда часто заглядывают бизнесмены, политики и кинозвёзды. Весь Париж пьёт новомодный коктейль «Обезьянья железа» — 50 миллилитров джина, 30 миллилитров апельсинового сока и по две капли абсента и гренадина. А Воронофф готовится расширить практику за счёт пересадки женщинам обезьяньих яичников…
Параллельно к успеху приходит австрийский хирург Евгений Штейнах, который пренебрежительно называет трансплантацию напрасной тратой времени и средств. Он сам пробовал пересаживать старым крысам половые железы от молодых особей, причём гораздо раньше этого еврея-выскочки — ещё в 1912 году. Да, эффект был налицо: животные внешне молодели и восстанавливали способность к размножению. Но герр профессор пошёл дальше и понял, что секрет заключается в повышенной концентрации половых гормонов. А раз так, то можно обойтись и без пересадки — достаточно перевязать семявыносящий проток. Дальше происходит эффект плотины: семенные канальцы крыс переполняются постоянно образующимися сперматозоидами, а затем постепенно атрофируются. На их месте, считал профессор, будут разрастаться клетки Лейдига, вырабатывающие мужские половые гормоны. Через два месяца у дряхлых крыс отрастала новая шерсть, увеличивались вес и подвижность, а затем и «восстанавливалась половая функция» (правда, сперматазоиды больше уже не вырабатывались).
Австрийскому хирургу удалось испытать свой метод на трёх пожилых мужчинах, пишет Мушкамбаров. Каждому из них требовалась операция на яичках — и каждому Штейнах дополнительно перевязывал семявыносящие протоки. Сейчас подобные действия без ведома пациента поставили бы крест на карьере врача, да ещё и обернулись бы многомиллионными исками. Но доктор был уверен, что стоит на пороге грандиозного открытия, и не мог поступиться чистотой эксперимента. Что ж, у него получилось: пациенты помолодели внешне, у них начали расти волосы, улучшились мышление и жизненный тонус. Штейнах опубликовал отчёт, честно признавшись, что оперировал без согласия пациентов, — и не прогадал. В Вену потянулись врачи, надеявшиеся разбогатеть на «железистой лихорадке». Профессор охотно делился своим открытием, и в 1920-х его последователи провели тысячи вазектомий. Штейнах получил пост директора Биологического института в Вене, шесть раз номинировался на Нобелевскую премию, а его имя на какое-то время даже стало глаголом: мужчины выстраивались в очередь, чтобы быть «Steinached». Доктор проявил отличную деловую хватку: заказал рекламный фильм о своём методе, который показывали в кинотеатрах по всей Европе. Но гораздо лучшей рекламой стала непредвиденная трагедия — смерть 70-летнего богача Альфреда Вилсона. Утром он прочитал в лондонском Альберт-холле лекцию «Как профессор Штейнах сделал меня моложе», а вечером умер от сердечного приступа. Безутешные друзья объясняли журналистам: «После возвращения из Вены он вёл себя как двадцатилетний мальчишка, позабыв, сколько ему на самом деле лет». Популярность операции, разумеется, взлетела до небес.
Зигмунд Фрейд был «Steinached» в 1923 году, Уильям Йейтс — в 1934-м. «Это возродило мою творческую силу, — хвалился 69-летний поэт. — Это возродило и сексуальное желание. И это, по всей вероятности, продлится до тех пор, пока я не умру». Йейтс так часто говорил о своем «втором половом созревании», что ирландская пресса назвала его «железистым стариком». Умрёт он через четыре года.
Но это был уже закат «железистой лихорадки». То тут, то там начали раздаваться поначалу робкие голоса о том, что методы Вороноффа и Штейнаха не очень-то и работают. В 1935 году Эрнст Лако выделил из яичек быка «кристаллический мужской гормон», немецкий химик Бутенандт получил и описал структуру тестостерона, а югославский учёный Леопольд Ружичка осуществил его частичный синтез (в 1939 году Ружичка и Бутенандт получат Нобелевскую премию). Воронофф надеялся, что прямые инъекции тестостерона подтвердят его способ лечения, но этого не произошло. Уколы гормона никого не омолаживают — а значит, пациентам Вороноффа и Штейнаха становилось лучше из-за эффекта плацебо. Рукоплескавшие им врачи теперь называют их шарлатанами.
Евгений Штейнах будет вынужден покинуть Австрию во время Второй мировой войны. Он умрёт в 1944 году — как напишет в некрологе его друг, «страдая от глубокой меланхолии из-за изгнания и несправедливой критики своих работ». Впрочем, поклонники Йетса до сих пор благодарны доктору Штейнаху, который вернул вдохновение их кумиру. Плацебо или нет — какая разница, если операция помогла написать «Чёрную башню».
Серж Воронофф умрёт в 1951 году. Газеты, заработавшие миллионы на новостях «железистой лихорадки», проигнорируют его смерть. Лишь «Нью-Йорк Таймс» заверит читателей, что никогда и не воспринимала его всерьёз.
Зато Воронофф навсегда остался в мировой литературе: сразу два великих писателя использовали его образ в книгах. Это, разумеется, «Собачье сердце» Михаила Булгакова, где профессор Преображенский пересаживал обезьяньи железы старым аристократам, и рассказ Конан Дойля «Человек на четвереньках», где Холмс расследует историю профессора Персбери, который начал делать себе инъекции крови обезьяны — и деградировал до уровня животного.
Сегодня Воронофф уже не смог бы вызвать такой ажиотаж: слишком хорошо изучена эндокринная система человека. «Практически все основные нарушения функции эндокринной системы, — рассказывает Татьяна Понкратова из „Инвитро“, — обусловлены тремя состояниями: чрезмерной или недостаточной секрецией гормона и изменением чувствительности к гормону на уровне ткани-мишени». В современной медицине считается, что пересадка гормон-продуцирующих органов или инъекции могут лишь в отдельных случаях ненадолго сдержать запрограммированный наследственностью процесс старения, добавляет она. Сегодня, продолжает руководитель экспертной группы «Инвитро» по медицинским вопросам, для начала гормон-заместительной терапии в лаборатории можно определить, какого гормона не хватает организму.
Человек всегда был недоволен возможностями своего тела, ограниченного от природы. Поэтому у самых разных народов встречаются мифы о более совершенных людях. Например, майя верили, что их предки были намного сильнее и умнее, пока боги из зависти не лишили их этих качеств.
Недовольство провоцировало стремление улучшить тело. Самый яркий пример — Древняя Греция с её культом атлетизма. Привычный нам поход в качалку для греков был настоящим священнодействием. Через труд и страдание, через придание себе идеальной формы они приближались к бессмертию. Вспомните, греки не знали идеи загробной жизни и посмертного воздаяния. Каждый житель Эллады твердо верил, что после смерти всё закончится — он станет беспамятной тенью в Аиде. Единственной лазейкой было физическое совершенствование: атлеты воспринимались как воплощение великих героев греческих мифов. Дионисий Галикарнасский писал, что «многие атлеты были признаны даже равными богам, а некоторые и почитались как боги». Через несколько тысяч лет философ Гуссерль даст этому объяснение: индивид стремится осознать своё тело не просто полученным в дар от природы, а добытым, завоёванным в результате процесса самоконструирования.
В наше время процесс самоконструирования поднялся на невозможный ранее уровень. Недостаточная выносливость, ограниченный объём памяти, износ «расходников» тела, старческая немощь и даже сама смерть — всё чаще они рассматриваются как проблемы, которые требуют кардинальных технологических решений. Конечно, привычная нам медицина занимается поддержанием здоровья человека, пытается вернуть его самочувствие в норму. Но что, если настало время пересмотреть эту норму? Может быть, стоит взглянуть на проблему иначе — не лечить тело, а заменить его чем-то более удобным?
Психологически человечество уже готово расстаться с привычной плотской оболочкой. Скажем спасибо пластическим хирургам, которые приучили мир к мысли о том, что внешность — это всего лишь одежда, которую вполне можно сменить. Нос, губы, размер груди, даже рост — всё это поддаётся корректировке (кстати — плохая новость для греческих атлетов: теперь «кубики» пресса или «накачанные икры» возможно получить за один вечер на операционном столе, достаточно просто установить специальные имплантаты).
Философы-трансгуманисты не считают современного Homo sapiens венцом творения. Для них он всего лишь незавершённое произведение, заготовка, черновик, который пришло время переписать набело. На смену человеку должен прийти постчеловек.
От этих идей можно было бы отмахнуться, если бы не последние достижения в области высоких технологий. IT, робототехника, нанотехнологии, бионика, генетика — все эти направления каждый год приносят новые открытия и возможности. Если раньше наука понималась как способ подчинить окружающий мир, то сегодня учёные открывают для себя принципиальную возможность изменить самого человека. Проблема в том, что действовать приходится вслепую: не существует образца, к которому надо двигаться. Никто не знает, каким должен быть постчеловек. Как всегда в таких случаях, на помощь приходит искусство.
Разумеется, больше всего на эту тему задумывались писатели-фантасты. Кстати, одним из первых описал киборга Эдгар По — в рассказе «The Man That Was Used Up» (1839) говорится о бригадном генерале Джоне Смите, который заменил на протезы почти все части тела. Герберт Уэллс тоже упоминал «потрошёных джентльменов» будущего — с искусственными органами и удалёнными за ненадобностью зубами.
В итоге его практически разорвало на части во время взрыва на космическом корабле с символическим названием «Мученик». В новой, восьмирукой кибернетической инкарнации от Шилала остались только мозг, глаза и некоторые внутренние органы.
Были и другие, более экзотические концепции. В романе Клиффорда Саймака «Город» человечество в нашем понимании просто исчезает — люди переселяются на Юпитер, где превращаются в совершенно невообразимых, практически бессмертных существ. Нельзя не вспомнить и «Солярис» Станислава Лема, где писатель описал разум, вообще не нуждающийся в теле. В современной поп-культуре образ существа, сохранившего свой мозг, но полностью избавившегося от привычного тела, тоже остаётся популярным. Один из самых эффектных примеров — генерал Гривус из третьего эпизода «Звёздных войн». Представитель расы калишцев Кимаен джай Шилал был незаурядным военачальником, сражавшимся с захватившими родную планету пришельцами так же яростно, как его предки. В итоге его практически разорвало на части во время взрыва на космическом корабле с символическим названием «Мученик». В новой, восьмирукой кибернетической инкарнации от Шилала остались только мозг, глаза и некоторые внутренние органы. Сам он стал совершенным кибернетическим оружием — генералом Гривусом.
В 1992 году философ Фрэнсис Фукуяма опубликовал свою знаменитую книгу «Конец истории и последний человек». В ней он заявил об окончании социокультурной эволюции человечества. Но ровно через двадцать лет в книге «Наше постчеловеческое будущее» Фукуяма признал, что ошибался. Эволюция продолжается; история не только возобновилась — невозможно предсказать, куда она заведёт человечество. Путь в постчеловеческое будущее прямо сейчас прокладывает биотехнологическая революция, предупреждает философ.
Один из главных вызовов на этом пути — возможности, которые человечеству предлагает генетика. «Многие заболевания связаны с генетической предрасположенностью. Каждый из генов представлен в организме дважды: один получен от отца, другой — от матери. Генетические заболевания могут передаваться от родителей или возникать спонтанно, в результате „поломки“ гена под воздействием неблагоприятных факторов», — рассказывает Татьяна Понкратова. Уже сейчас, говорит эксперт, наследственную предрасположенность к разным заболеваниям можно определить с помощью генетических тестов: «Тесты позволят подтвердить или опровергнуть связь имеющегося заболевания с наследственностью. С их помощью также можно определить риск развития некоторых болезней в течение жизни».
Сегодня родители при экстракорпоральном оплодотворении могут провести скрининговый тест для определения у эмбрионов возможных генетических и хромосомных нарушений. Получив результаты, они могут оставить самого здорового — и удалить остальных. Точно так же проверяются шансы на рождение ребенка с синдромом Дауна или другим заболеванием. Очевидно, что на этом никто не остановится.
Вполне возможно, что уже через несколько лет родители поднимут планку — и станут выбраковывать эмбрионы с повышенным риском, например, развития рака груди. Фукуяма уверен, что люди, искренне желающие для своих детей лучшей судьбы, не смогут удержаться от искушения генетического манипулирования. Он предлагает мысленный эксперимент: допустим, через двадцать лет учёные точно установят генетические причины гомосексуальности и научатся корректировать их. Сколько родителей захотят снизить вероятность рождения у них гомосексуального ребёнка? Фукуяма полагает, что так поступят многие — включая тех, кто искренне возмущается дискриминацией уже родившихся гомосексуалов.
В таких условиях термин «планирование семьи» может приобрести совершенно новый смысл. Родители (кстати, не факт, что их будет двое) смогут выбрать характеристики ребёнка задолго до рождения — и это будет не сложнее, чем создание персонажа в компьютерной игре. Пять очков к харизме, три к силе, два к интеллекту. На смену удаче, таланту и личности придут «заранее рассчитанные функции любого потенциально возможного гена». А родители, не исключено, будут рассматривать своих детей как товар в магазине. Сейчас общественно правильной считается безоговорочная любовь матери к ребёнку, вне зависимости от его способностей и индивидуальных черт. Но если ребёнок будет «заказан», не станут ли к его недостаткам относиться как к поломке тостера?
Критики перечисляют многочисленные «технические» риски генетического редактирования. Единожды введённое в популяцию генетическое изменение будет трудно удалить или ограничить. Так же сложно предсказать возможные негативные эффекты, которые, вполне вероятно, проявятся только через несколько поколений. Социологи подчёркивают: скорее всего, генетические улучшения поначалу окажутся доступны только самым богатым. А это приведёт к ещё большему разрыву в обществе: ребёнок из бедной семьи не получит генетического усовершенствования и не сможет соперничать с детьми богатых. Такого социального неравенства человеческая история ещё не видела.
Вероятно, в какой-то момент государству понадобится оплачивать базовое редактирование эмбриона — как сейчас оно оплачивает школьное образование. Придётся решать, чтó именно входит в бесплатную «генетическую страховку», — и вряд ли это будет наведение красоты. Значит, неравенства всё-таки не избежать — и человечество рискует разделиться на «орков» и «эльфов». С другой стороны, логично предположить, что более здоровые, умные и счастливые люди смогут достичь новых вершин, усовершенствовать человеческое общество и сделать его более справедливым.
Конечно, до появления «дизайнерских детей» ещё далеко, но ответить на эти вопросы человечество должно уже сейчас. Дорога к постчеловеку может оказаться куда короче, чем мы думаем. «Вы помните, как разговаривали по домашнему телефону с диском? Прошло двадцать лет — и теперь у вас в кармане смартфон с LTE-сетью, — напоминает завлабораторией ДНК-диагностики ФГБНУ „Медико-генетический научный центр“ Александр Поляков. — Так вот, генетика развивается гораздо, гораздо быстрее».
Чувствуешь себя вялым? Сила покинула тебя? Пора выяснить, в чём дело. До конца марта «Инвитро» проводит акцию: восемь исследований за 1750 рублей.
